§ 5.1. МЕСТО СЕТЕВЫХ СРЕДСТВ КОММУНИКАЦИИ В МЕДИА-СИСТЕМЕ СОВРЕМЕННОЙ РОССИИ: ПОЛИТИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ

В начале 90-х годов в России многие научно-исследовательские учреждения приступили к созданию своих компьютерных сетей и каналов связи с внешним миром и между собой. Особенно следует отметить роль Института Атомной Энергии им. Курчатова (ИАЭ) и Российский Институт Развития Общественных Сетей (РОСНИИРОС). При ИАЭ практически сразу же начали работать коммерческие интернет-провайдеры «Релком» и «Демос», которые вплоть до 1993 года были фактическими монополистами в области предоставления интернет-услуг в России [Беркгаут, Чадрин, с. 13-14].

Именно по каналам российского Интернет-провайдера «Релком» еще на заре развития Интернета в России в дни августовского путча 1991 года в Москве сторонниками Бориса Ельцина было передано 46 тыс. информационных сообщений за рубеж и в регионы России [Засурский, 1999, с. 222]. Таким образом, Интернет был с успехом использован в качестве альтернативного, неофициального средства политической коммуникации. Однако вплоть до конца девяностых годов Интернет оставался на задворках политической жизни России. Как пишет Ю. Росич, «пока Интернет был узкоспециализированной компьютерной средой, Сеть и политика практически никак не пересекались. Интернет фактически не использовался и в ходе президентской кампании 1996 года» [Росич]. Сегодня большинство исследователей сходятся во мнении, что начало серьезного отношения к Интернету как средству сетевой политической коммуникации относится к 1998 году [Сметанин, Борис Немцов – первый политик в российском Интернете].

Интернет в России распространялся по отличающемуся от общемировой практики сценарию: политика начала проникать в российскую часть Сети до того, как Интернет стал рассматриваться в качестве удачного предмета для коммерческих инвестиций. Если примеры использование Интернета в российском политическом процессе относятся к 1998 г., то время так называемой, «интернет-лихорадки» наступило позже, в 1999-2000 гг., когда появились первые рентабельные интернет-проекты, примеры привлечения крупных инвестиций в эту область, а также переходы многих информационных ресурсов из рук в руки [Засурский, 1999]. Д. Иванов так характеризует это фундаментальное для политической коммуникации в российском Интернете обстоятельство: «Важной особенностью развития российского сегмента всемирной сети стало то, что, в отличие от Европы и Америки, в России интернет-технологии в значительно большей степени были востребованы в политической и медиа-среде, нежели в сфере бизнеса. Определяющим фактором развития российского Интернета в конце девяностых годов… стала активность крупных медиа- и политических структур, а не коммерческих организаций» [Иванов, Политический PR в Интернете: российские реалии, 2002].

Распространение интернет-технологий в России проходило неравномерно, что позволяет говорить о нескольких этапах развития Интернета в России [Интернет и российское общество]. В самом общем виде развитие Интернета в России можно разбить на «начальный» этап, «столичный» этап, «региональный» этап и «современный» этап [Перфильев, 2002; Перфильев, 2003]. На «начальном» этапе в 1991-1993 годах Интернет в России развивался в рамках сети FIDO, электронной почты, конференций USENET, а также региональных сетей передачи данных, которые, в строгом смысле, нельзя считать сетевой технологией на основе сервиса WWW.

«Столичный» этап (1994-1997 гг.) начался с момента, когда сеть Relcom получила постоянный канал доступа в европейскую сеть EUnet. На этом этапе интернет-услуги концентрировались в основном в Москве и С.-Петербурге, а также в некоторых академических, научных и образовательных сетях в регионах. Более того, некоторые исследователи указывают, что до 1998 года российский Интернет являлся преимущественно московским явлением [Развитие информационного общества в России. Том 1, c. 121].

«Региональный» этап (1998-2001) связан с широким проникновением Интернета в регионы России и характеризуется интенсивным распространением интернет-технологий по территории страны, а также уменьшением доли Москвы и С.-Петербурга в структуре интернет-пользователей. Как отмечали представители Министерства Российской Федерации по связи и информатизации, «кризис августа 1998 года показал устойчивость развития рыка информационно-телекоммуникационных технологий в России» [Развитие информационного общества в России. Том 1, с. 18]. При этом Интернет в регионах начинает использоваться не только в научно-образовательных целях, что уже было на предыдущем этапе, но в качестве инструмента развития бизнеса и осуществления массовой коммуникации. На этом этапе в России наблюдались действительно очень высокие темпы прироста интернет-аудитории. Они сильно превосходили американские. Во многом такая ситуация объяснялась тем, что в Соединенных Штатах к этому времени больше половины населения уже имело доступ к сети Интернет. Причем наиболее подготовленные пользователи были уже охвачены, а прирост шел или за счет малообеспеченных слоев населения, или за счет консервативных лиц пожилого возраста. При этом, можно утверждать, что «период со второй половины 1998 по первую половину 1999 года стал начальным экстенсивным этапом формирования ресурсов российского политического Интернета» [Развитие информационного общества в России. Том 1, с. 118].

«Современный» этап связан с переломным моментом в развитии Интернета в России, а именно – преодолением 10 %-го порога количества пользователей относительно всего населения страны. Именно с этого момента, по международной статистике, начинается активное использование интернет-технологий в качестве инструмента коммерческой деятельности, а в последствии и в качестве средства политической коммуникации.

Таким образом, можно подытожить, что на протяжении 90-х годов и до настоящего времени активно развивался «процесс освоения различными политическими субъектами (политическими партиями и движениями, институтами государственной власти, медиа-структурами и др.) Интернета в качестве средства политической коммуникации» [Иванов, Российский Интернет как средство политической коммуникации, 2002]. При этом, в отличие от общемирового сценария, согласно которому Сеть сначала используется как коммерческая информационная среда, а уже потом инструмент политического влияния, Интернет в России был сначала включен в сложившуюся к середине 1990-х гг. медиа-политическую систему, а уже потом востребован рыночными структурами. При этом следует отметить, что «специфические возможности Интернета были использованы различными субъектами российской политической жизни в информационных войнах, во время парламентских и президентских выборов, в ходе осуществления международной информационной политики» [Там же]. Также интернет-технологии начинают активно использоваться в деятельности государственных органов в целях создания электронного правительства.

Необходимо отметить, что основные проблемы в этой области связаны в первую очередь с причинами фундаментального порядка, относящимися к относительно невысокому уровню социально-экономического развития страны [Кастельс, Киселева, с. 28]. Отставание России от развитых стран по уровню социально-экономического развития приводит к тому, что только меньшинство населения может себе позволить оплачивать интернет-коммуникацию. Во вторую очередь следует упомянуть невысокий уровень технического развития телекоммуникационной отрасли. И, наконец, немаловажным фактором является географические размеры страны и низкая плотность населения в удаленных районах. В этих условиях затраты на создание физической инфраструктуры Интернета оказываются значительно более высокими, чем в других индустриальных странах. Таким образом, Россия заметно отстает в области обеспечения средствами коммуникации от развитых стран. Особенно это отставание заметно в сфере новых информационных технологий [Вартанова, 2002, с. 20].

Кроме фундаментальных причин, препятствующих использованию Интернета в качестве средства политической коммуникации, существуют и проблемы, вызванные спецификой внедрения новых технологий в российских условиях. Так, например, к таким проблемам относится «недостаточный уровень осведомленности населения о возможностях современных средств связи» [Разроев, с. 220]. По этой причине около 11% россиян, имеющих материальную возможность пользоваться Интернетом, не делают этого. Причем только 7% из них, возможно, в будущем станут пользователями Интернета. «Остальные 4% или не имеют желания, или даже не слышали об Интернете» [Готовность России к информационному обществу, с. 81]. Получается парадоксальная ситуация, когда значительная часть населения имеет персональные компьютеры, готовые для работы в Интернете, но не пользуются этим! В отличие от фундаментальных проблем, связанных с социально-экономическими, технологическими или географическими причинами, данная проблема связана с неэффективностью использования имеющихся технических возможностей.

Как уже было отмечено, именно на кризисный 1998 год пришелся всплеск политической активности в Сети, когда сайты появились сразу у нескольких известных политиков и крупных партий. Начался бурный рост сетевых изданий, либо специализирующихся на освещении политической жизни, либо отводящих под политику значительные объемы своих ресурсов. К этому же времени относятся и первые скандалы с выбросом компромата в Интернет. В результате за год политическая тематика утвердилась в Сети настолько прочно, что популярные политические сайты сравнялись по посещаемости с традиционными лидерами – поисковыми серверами, каталогами и развлекательными ресурсами [Давыдов, Масс-медиа российского Интернета, 2000].

Эту же мысль подтверждает И. Засурский: «Учитывая накал политической интриги в России в девяностые, неудивительно, что одними из первых новые возможности Интернета открыли для себя политтехнологи» [Засурский, 1999]. При этом он указывает, что до 1998 года политическая коммуникация в Интернете развивалась на основе энтузиазма и в отсутствие серьезных инвестиций. Об этом же в рамках конференции «Связи с общественностью и вызовы электронного века: PR в эпоху Интернет», прошедшей 14 февраля 2001 года, говорилось в докладе Марины Литвинович, шеф-редактора Национальной информационной службы «Страна.Ру». М. Литвинович отметила, что в отличие от стран Запада, главный толчок развитию Интернета в России дали политические технологии.

Поэтому совершенно не вызывает удивления, что в это время Интернет стал инструментом политических PR-кампаний, а политические интернет-технологии – одной из самых востребованных услуг в сфере политического консультирования. Наибольшую известность на этом поприще заработали выше упоминавшиеся политический технолог Г. Павловский и возглавляемый им Фонд Эффективной Политики (ФЭП), которые ведут историю непосредственного участия в политических делах российского Интернета с 1997 г. В этом году ФЭП воплотил в жизнь свой первый информационный проект в Сети – «Русский журнал» (www.russ.ru), рассчитанный на элитарную публику. В 1998-1999 гг. ФЭП были реализованы огромное количество информационных проектов, выполненные как под заказ, так и для собственных целей. При этом для ФЭП характерно стремление захватить как можно больше сетевых информационных ресурсов и не выпускать их из-под своего влияния. Такую стратегию можно описать в терминах простого преобладания или монополизации информационного поля. Такая стратегия, по мнению И. В. Самаркиной, оправдывала себя до тех пор, пока ФЭП оставался едва ли не единственной крупной организацией, активно разрабатывавшей в Интернете медийные проекты» [Самаркина, с. 45]. Данная стратегия вскоре столкнулась с серьезными трудностями, связанными с тем, что ФЭПу просто перестало хватать квалифицированных кадров для своих проектов. Более того, по мере развития Интернета интерес к нему со стороны других крупных отечественных и зарубежных организаций вырос, что привело в 1999-2000 гг. к целому ряду покупок ведущих сетевых источников стратегическими инвесторами и соответствующему повышению конкуренции между политическими информационными ресурсами.

1998 год стал знаменательным еще и потому, что именно в этом году появились первые значимые сетевые средства массовой информации. До 1998 года сетевые СМИ ограничивались рассылкой информационных листов по подписке и скорее ориентировались на использование электронной почты, нежели Интернета как такового. Одними из первых в Интернете появилась газета «Известия» (конец 1994 – начало 1995 годов). «В то же время возникла и первая электронная новостная служба – Национальная служба новостей (НСН). Годом позже в сети появились электронные версии других изданий («Огонек», «АиФ», некоторые «толстые» журналы).

В 1998 году появились полноценные интернет-издания, функционирующие по принципу офф-лайн СМИ. После кризиса августа 1998 г. появляется проект «Полит.Ру» (http://www.polit.ru), и три кита политновостей, созданные на средства ФЭП, «Газета.Ру» (http://www.gazeta.ru), «Лента.Ру» (http://www.lenta.ru) и «Вести.Ру» (http://www.vesti.ru). После года «раскрутки» два из трех проектов были проданы Фондом эффективной политики: «Газета» — ЮКОСу, «Лента» — «Русским инвесторам». При этом необходимо учитывать, что практически с самого начала своего существования большинство новостных сайтов прежде всего воспринималось как издания с собственной ярко выраженной идеологической позицией. Так, например, «Вести.ру» позиционировали себя как праволиберальное издание, а созданный тем же ФЭП аналитический сайт «СМИ.ру» — как государственническое [Засурский, 1999].

В это же время на просторах Интернета появились и начали активно работать традиционные средства массовой информации. Среди них следует упомянуть офф-лайновые информационные агентства большой тройки — ИТАР-ТАСС, РИА-Новости, «Интерфакс». В 1997-1998 гг. доступ к онлайновым версиям открыли «Коммерсантъ», «Русский телеграф», «Московские новости» и др. Следует отметить, что печатные СМИ являются наиболее активными сторонниками проникновения в Интернет [Вартанова, 2002, с. 57].

Во многом данная картина объясняется тем, что современные технологии подготовки печатных материалов к выпуску основаны на одинаковых с интернет-издательством компьютеризированных процедурах. Таким образом, сравнительно небольшие усилия по «выкладке» материалов в Интернете приносят значительные дивиденды таким изданиям, что и отражается на их желании использовать интернет-технологии. Проникновение печатных СМИ в Интернет можно также считать в определенной степени вынужденным шагом, связанным со значительным сокращением тиражей по сравнению с периодом перестройки.

В начале третьего тысячелетия интернет-СМИ заняли достаточно твердые позиции в информационном пространстве России. По мнению Антона Носика, они «успешно конкурируют со всеми видами традиционных изданий – кроме, разумеется, национальных телеканалов, чья аудитория заведомо превышает интернетовскую в десятки раз» [Носик, 2001]. Российское телевидение добилось доминирующего положения во многом благодаря советскому прошлому. Так, в 1997 году почти у 99% семей было хотя бы по одному телевизору. Практически все россияне принимают, как минимум, два московских канала – ОРТ (98 % населения) и РТР (95 % соответственно). Еще четыре столичных канала имеют статус общенациональных: НТВ (его могут смотреть дома 72 % россиян), ТВ-6 (58 %), ТВЦ (39 %) и «Культура» (36 %)» [Вартанова, 2000]. В условиях, когда население не может позволить себе платных СМИ, телевидение неизбежно становится «тотальным» медиумом.

В 2000 году Интернет стал еще более активно использоваться в качества инструмента политической агитации со стороны разных политически сил. Еще в декабре 1999 г., контролирующий группу «МедиаМост», В. Гусинский купил у частных акционеров группу сайтов «Нетскейт» и создал на ее основе свое сетевое подразделение «МеМонет», в которое в 2000 году вошли, в частности, проекты «НТВ.ру» и «Инопресса.Ру». Другой представитель крупного бизнеса Б. Березовский начал осенью 2000 году с построения объединенного новостного портала «Постфактум.ру» на основе сетевых версий ОРТ и «Коммерсанта», а также сводок АПН. Уже в эмиграции в 2001 году он создал собственную интернет-газету «Грани.Ру», находящуюся в жесткой оппозиции к президенту В. Путину.

С другой стороны, в 2000 г. ФЭП презентовал новый амбициозный проект «Национальной Информационной Службы» (http://www.strana.ru), призванный совместить «выражение государственной позиции» с привлечением частных инвестиций. «Этот сервер, опирающийся на собственную новостную службу и информационные ресурсы государственных медиаструктур (ВГТРК, ИТАР-ТАСС, ОРТ), призван служить федеральным информагентством – со своими каналами получения эксклюзивной информации из властных структур – и интернет-представительством семи федеральных округов, каждый из которых представлен на сайте НИС отдельным разделом… Речь идет, вероятно, о самом дорогостоящем и затратном медийном проекте за всю историю Рунета» [Носик, 2001, с. 12]. По последним данным, проекту, несмотря на высокий рейтинг, не удалось добиться самоокупаемости, на которую рассчитывали его создатели.

Интернет-СМИ в России стали активными участниками медиа-политического процесса [Грабельников]. При этом имело место четкое распределение ролей между ними, а также включение их, за редким исключением, в состав медиа-империй. «Таким образом, СМИ в Интернете практически теряют свою специфическую функцию, зачастую выступая в качестве не áктора, но инструмента в руках государства, партий, движений, бизнеса или отдельных людей. Индивидуальные проекты также постепенно вливаются в общие политические проекты» [Песков, 2002]. Разделение интернет-СМИ по политическим пристрастиям сделало их активными участниками информационных войн, центральную роль в которых играли телевизионные каналы [Водолагин]. Тем не менее, именно интернет-СМИ являются наиболее востребованными источниками политической информации в российском сегменте глобальной сети Интернет. В этом российский опыт повторяет зарубежный, и, в частности, опыт США.

С другой стороны, сформировавшаяся в России медиа-система носит гибридный характер, сочетая в себе элементы традиционных каналов коммуникации и сетевых каналов коммуникации [Chadwick, 2011]. И в отличие от большинства медиа-систем в развитых странах мира в России сложился значительный диспаритет между повесткой дня в традиционных СМИ (преимущественно телевидение) и сетевых СМИ (преимущественно социальные сети). Напомним, что согласно концепции структурного параллелизма В. Беннетт, сетевые СМИ фактически являются продолжением или филиалами традиционных [Bennett]. Однако, в России сложилась уникальная ситуация, когда наиболее популярные онлайн издания никак не связаны с офлайн СМИ. Низкий структурный параллелизм сетевых СМИ и офлайн СМИ проявляется в том, что из десяти наиболее цитируемых онлайн источников всего два являются филиалами традиционных СМИ. В мае 2011, на пример, ими были «Вести» и веб-сервер газеты «Ведомости» (данные ИАС Медиология — И.Б.). Фактически такая ситуация наблюдалась с самого начала появления сетевых изданий, которые начинали свою деятельность как интернет стартапы (Лента.Ру, Газета.Ру и т. п.). В России сложилась ситуация поляризированной медиа-системы, в которой один полюс занят центральными телеканалами, а другой — интернет-изданиями. В грубой форме это противостояние выражается в формуле «Интернет против зомбоящика», а в более мягкой, как «партия Интернета» против «партии телевидения».

Данная ситуация усугубляется нарастающей поляризацией в области цифрового неравенства [Аймалетдинов]. Да, действительно, количество пользователей Интернета и других сетевых технологий в России растет очень быстрыми темпами, однако разрыв между группами «продвинутых» пользователей и обычных пользователей, предпочитающих телевизор в качестве основного источника информации постоянно увеличивается. Более того, наше исследование 2010 г. показало, что активные интернет-пользователи в России отличаются от большинства населения в незначительной степени, относясь к демократическим ценностям, правам человека и свободе слова, как и большинство граждан [Быков, Халл].